Андрей Фукс: «Уезжать в Германию навсегда не собирался»

Первая часть интервью доступна по следующей ссылке

На протяжении всей нашей беседы чувствовалось, что Андрей Фёдорович не может говорить спокойно о нынешнем положении дел в родном казахстанском хоккее. Его душа болеет за родную «Устинку» и будь такая возможность, он остался бы здесь. Кто знает, как сложится в дальнейшем? Может сведет судьба родную команду с тем, кто в 80-е годы прошлого столетия был одним из ее столпов?

Походу беседы к нам присоединился статистик казахстанского хоккея и известный журналист, автор статьи «Андрей Фукс. Свой парень за бугром» Станислав Сарсеков, приехавший специально из Семея. Многие моменты Станислав Серкович уточнил, в том числе по ключевым моментам карьеры героя нашего интервью.

- В какой момент вы поняли, что нужно переезжать в Германию?

- Объясню: никогда не собирался ехать в Германию на постоянное место жительства. У меня не было такой цели. Тогда, как и любой хоккеист в начале 90-х годов поехал за заработком. В стране наступили тяжелые времена, финансовые трудности. Михаил Панин выступал в команде из Вайсвассера и первым предложил мне приехать в Германию. А разговор о гражданстве Германии зашел уже там, когда узнали о наших немецких корнях. Так же получилось и когда собиралась наша команда в Ратингене. Но желания уезжать со своей родины у меня никогда не было. Как и желания оставаться в Германии. Единственное, что сейчас мне здесь некуда возвращаться. Чтобы вернуться сюда нужна определенная финансовая база, которой на сегодняшний день нет. А без нее дергаться куда-то бессмысленно.

- Много было выходцев из СССР в вашей первой немецкой команде?

- Нас, русских немцев, было пятнадцать человек. Помимо меня и брата Бориса это и Игорь Кузнецов, и Владимир Викулов, и Сергей Светлов, а также другие ребята. Плюс два русских тренера, среди них конечно же, нужно выделить Валерия Ивановича Васильева. К тому же у нас работал русский массажист. Можно сказать, что это был немецкий филиал одной из советских команд.

- Каким был тогда уровень немецкого хоккея?

- Не очень высоким. Как, впрочем, и сейчас. Есть хоккейные школы, особенно в Берлине и Маннхайме. Причем, они занимаются не массовой подготовкой. И когда молодой хоккеист заканчивает эту хоккейную школу, и не проходит в молодежную команду, его не теряют из вида, дают наиграться в других лигах и в случае прогресса возвращают. В Германии лимит на легионеров составляет двенадцать мест. Местных лидеров в командах не так много, но они отличаются своим профессионализмом. Их не нужно заставлять тренироваться. В целом уровень школ не такой высокий. Но там занимаются подготовкой профессионально.

- Не могу не спросить о том, почему вас в 90-е годы не приглашали в сборную Казахстана?

- По непонятным для меня причинам в сборную Казахстана не приглашали. Брата вызывали, но он не поехал. Мне же из сборной Казахстана никто ни разу не звонил – ни Борис Викторович Александров, ни Сергей Петрович Могильников.

- В 2010 году сборная Казахстана играла в топ-дивизионе в Кёльне. Удалось посетить матчи нашей сборной?

- Дело в том, что во время чемпионата мира в Германии проводились тренерские семинары. Во время матчей чемпионата мира в Кёльне как раз проходили занятия. Поэтому матчи удалось посмотреть больше по телевизору.

- Насколько пристально следите за событиями в казахстанском хоккее?

- Честно говоря не настолько пристально, особенно когда часто меняют тренеров в той же сборной Казахстана. Моя супруга спрашивает меня: «почему в элитном дивизионе играют те же корейцы, а вы тут с братом сидите и кричите «Торпедо – forever», лучшая школа в Усть-Каменогорске, а где же Казахстан?». Иногда отшучиваюсь, мол многое в свое время отдали России. Впрочем, в этом отчасти виноваты и сами.

- Как вы относитесь к натурализации игроков? В сборной Казахстана в последние годы вчерашних канадцев и россиян становится всё больше и больше.

- С одной стороны это не плохо. Но это уместно, когда в своем хоккее полный развал и нужно пройти определенный этап, пока не вырастут свои. Но, в первую очередь, нужно поднимать уровень своих доморощенных игроков. В свое время в Германии собирали этнических немцев из разных стран, создав определенный уровень. Прошло некоторое время, эти ребята остались жить в Германии, их дети пошли в хоккейные школы и сейчас играют за сборную Германии.

Для меня большой вопрос: как казахстанский хоккей докатился до этого? Я понимаю, что команда базируется в столице, но школу, этот родник нельзя было засыпать землей! Усть-Каменогорск всегда был флагманом казахстанского хоккея, а сейчас идет натурализация. Смешно смотреть на сборную Казахстана, в которой играет столько натурализованных хоккеистов.

Перед стартом сезона всегда смотрю составы «Торпедо», «Барыса» и других казахстанских команд. И у меня возникает вопрос: где же наши воспитанники?

В последнее время в хоккее ждут сиюминутного результата. Чтобы возродить дворовый хоккей, хоккейную школу, основу хоккея пошагово, нужна команда единомышленников-функционеров.

Я всегда говорю то, что думаю. Я – не политик, если поставлены цели и задачи, то они должны выполняться. А прогибаться под изменчивый мир? Нет, пусть лучше он прогнется под нас.

- Чем занимается ваш брат Борис?

- Борис приходит на хоккей как болельщик, а на тренерскую работу его не тянет. Работает в фирме по социальной поддержке пенсионеров, которую организовали спортсмены.

- Немного о вашей нынешней тренерской работе.

- В конце сезона взял так называемый «академический отпуск», сказал руководству клуба из Нойса, чтобы занялись поиском денег. Сейчас открыт для предложений, о чем сказал при встрече Виктору Быстрянцеву. Хоккеисты у меня народ плечистый, напоминающий сборную Исландии по футболу. И каждый сезон стараюсь сделать конфетку. Не всегда получается. На первом месте для меня всегда команда. Все вопросы решаем в раздевалке. Не обходится и без эмоций, когда по раздевалке летает планшет. Основное мое место работы в мебельной фирме, где занимаю пост начальника склада. Команда из Нойса выступает в третьей немецкой лиге. Когда в конце сезона команда была на грани вылета, руководство попросило вернуться на заключительные шесть игр. Но хотелось бы заниматься одним делом и качественно. Поэтому и взял паузу.

- Хотелось бы уточнить некоторые эпизоды вашей игровой карьеры. В некоторых источниках почему-то ваша фамилия в составе студенческой сборной СССР на Всемирной Универсиаде 1989 года не указана.

- В Софии на Всемирной Универсиаде мы выиграли золотые медали. Играл в тройке с уфимцами Бушмелевым и Сулеймановым. На том памятном турнире был в числе лучших бомбардиров нашей сборной. Забрасывал и финнам, и чехам, и канадцам.

- Под каким номером играли в «Торпедо»?

- Под 29-м. Когда тогда молодым дебютировал в «Торпедо» играл под 26-м номером. Вернувшись из армии выступал под 29-м. Так с этим номером и закончил игровую карьеру. Вообще любимым был 11-й номер, который в «Торпедо» был у Андрея Соловьёва. Кстати, в Германии долгое время играл под любимым 11-м номером, а уже в конце карьеры вернул 29-й. Тем более что два плюс девять равняется одиннадцати! Как-то в шутку мой друг Сергей Гомоляко вышел на лед с номером 134,5, а я взял номер 94,6 в соответствии с нашим весом. Посмеялись!

- Как стали тренером?

- Играли как-то в замечательном городе Херне. У клуба возникли финансовые проблемы. Мне предложили стать тренером и вот так всё и начиналось. Мы дошли до полуфинала. В следующем сезоне меня поменяли на моего друга, который тренировал Нойс. Я принял его команду, и в финале наши команды встретились с… Херне. Мы выиграли и стали чемпионами страны.

- Вспоминая Бориса Александрова, какой эпизод сразу же приходит на ум?

- Есть фотография, где мы с Борисом Викторовичем едем по льду, двигаясь в такт. Меня как-то поразил его хет-трик, причем все три шайбы были шикарными по исполнению. Кстати, мой брат Борис был похож по манере игры на Бориса Викторовича, и мы на протяжении практически всей своей карьеры в Германии играли в одном составе, причем я уже чаще всего выходил на позиции крайнего нападающего. Чувствовали друг друга, заставляли плакать многих вратарей, в том числе Доминика Гашека.

- Если не ошибаюсь, вы дружили с Михаилом Бородулиным?

- Не просто дружил. Михаил был крестным отцом моей дочери. Мы были очень близкими друзьями. Нам подарили подарочные книги о «Металлурге» и там написано, что команда была создана на основе двух школ – «Устинки» и Челябинска. Хорошая команда словно хорошее вино должна созреть, настояться. Помимо Валерия Белоусова большую селекционную работу проводил Геннадий Величкин при хорошей финансовой поддержке руководства комбината. Постепенно клуб встал на ноги, стали подрастать свои воспитанники. В Магнитогорске перед началом сезона каждый год команда посещает металлургический комбинат и там хоккеисты видят за кого они играют, и кто приносит им эти деньги. Нас тоже в свое время возили на свинцово-цинковый комбинат, даже на зону. Поэтому и в тюрьмах за нас болели! Это и есть идентификация команды с городом. Тогда и будет одна команда – хоккеисты, тренеры, болельщики, город.

К концу интервью в пресс-центр зашел ветеран «Торпедо» Вадим Алексеевич Куликов и их встреча с Андреем Фёдоровичем получилась теплой, пусть и непродолжительной.

Задерживать автора первой шайбы «Торпедо» в союзной вышке мы не имели права. На следующий день Андрей Фёдорович вылетел в Германию. Думается, что с надеждой когда-нибудь вернуться в родные пенаты…