Игорь Дорохин: «Даже в сорокаградусный мороз мы пропадали на улице, гоняя шайбу»

После отъезда в Германию об Игоре Дорохине мало, что было известно. Между тем Игорь Львович поварившись в соку профессионального хоккея Германии, увидел своими глазами западный подход к делу.

Вернувшись в родной город, Игорь Львович работал в тандеме с одним из самых авторитетных специалистов нашей школы Сергеем Старыгиным с завтрашними торпедовцами – в фарм-клубе. Это интервью было взято у Игоря Дорохина в январе 2012 года. 

- У нас был спортивный двор, где мы росли вместе с Владимиром Ефремовым и Александром Григорьевым, к нам приходили пацаны из других дворов. Собиралась ребятня разных возрастов, делились на команды, пробовали себя в разных играх, было к чему стремиться и с кого брать пример. Родители помогали с заливкой катка, а летом играли в «хоккей на асфальте», зимой в «футбол на льду». Играли во все игры, двором пошли записываться в хоккейную секцию, самостоятельно совершенствуя навыки в уличных баталиях. Неплохо играли в баскетбол, футбол, чего не хватает нынешнему поколению. Начиная с детского садика, где ребята с помощью спортивных игр совершенствовали координацию, развивали игровое мышление, «спортивный интеллект». Двор шлифовал все твои недостатки, недоработки. Сейчас родители привозят детей на машинах, тащат баулы, у нас же мальчишки сами несли сумку с амуницией, клюшки загибали, клеили, переделывали. Начинал на позиции центрального нападающего вплоть до того момента, когда в команде мастеров играл в тройке с Михаилом Бородулиным и Александром Корешковым, и меня поставили на правый край.

- Ваш первый тренер Владимир Николаевич Гольц недавно с восторгом вспоминал всесоюзный финал, прошедший здесь, где ваша команда 1962 г. р. уступая Кирово-Чепецку 0:5, взяла верх 6:5. Что тогда произошло?

- Может мы тогда вначале не доработали, пропустили быстрые шайбы. Но, всё равно в себя верили, тем более трибуны Дворца спорта были полными, поддержка зрителей была чувствительной. Забросили две шайбы, появилась уверенность, возможно соперник расслабился. Так же и российская молодежка, проигрывая 0:3 канадцам, сумела победить. Возраст наш был хорошим, многие потом пробились в профессионалы. Михаил Захаров в Белоруссии, с ним учились в одном классе. В юношестве он вместе с тренером Валерием Польшаковым уехал в Минск, как большая группа ребят. Евгений Рощин после «Сокола» насколько мне известно, обосновался в Испании, хотя давно о нем не слышал.

- Как состоялся переход в команду мастеров?

- Я собирался поступать в Строительно-дорожный институт. Пришел за паспортом к тренеру, у которого находились документы в бытность нашего выступления по молодежки. Команда каталась на малом поле. На дворе июнь. Я объяснил ситуацию, сказав, что на первом месте институт, и намерен заканчивать с хоккеем. Владимир Николаевич предложил съездить на сборы в Силламяэ. Попал в состав, а уже в начале сезона сломались двое центральных нападающих, и мы с Володей Соларевым отрабатывали в трех звеньях. Так и началась в 1980 году карьера в команде мастеров. Всего двенадцать лет в родной торпедовской дружине. Вплоть до отъезда в Германию.

- В которой вам удалось поиграть с Борисом Александровым, Игорем Кузнецовом. Тогда молодым было легче расти рядом с такими мастерами.

- Почему легче? Главное желание, и сейчас можно расти. Другое дело, что тогда уровень подготовки, мастерства, игровое мышление были намного выше, чем сейчас. Начиная с юношеского хоккея. Всё ведь шлифовалось улицей, характер ставился. Сейчас нет чувства коллектива, сидят по одному, дети много времени проводят за компьютерами. Даже в сорокаградусный мороз мы пропадали на улице, гоняя шайбу, мяч. Сейчас такого нет. В первой лиге было немало мастеров очень высокого уровня. Было с кого брать пример, и кто хотел, тот и рос.

- Раскрылись, играя в тройке с Михаилом Бородулиным и Александром Корешковым. Как считаете почему?

- Во-первых, Владимир Николаевич поставил нас вместе. Во-вторых, один дополнял другого. Саша Корешков хорош в исполнении, в завершении атаки, умел вовремя открыться, предложить себя. Миша мог подработать, пас вовремя отдать. У меня скоростные качества, понимали друг друга.

- Закрепившись в союзной «вышке», «Торпедо» было обречено на постоянный отток лидеров, уезжавших в более именитые клубы. Приходили молодые доморощенные воспитанники и атакующий, комбинационный торпедовский стиль сохранился.

- Повторюсь, что молодые были подготовленными еще с детства, в том числе на уличных коробках. И в городской, и в торпедовской школах отбирались лучшие, то есть конкуренция была серьезной. Уровень советского первенстве начиная с юношей, был очень высоким.  Московские клубы собирали лучших, это естественно. Так и в «Торпедо»: кто не проходил в команду мастеров, могли попробовать свои силы в «Енбеке», в Караганде, Темиртау. Тут и от тренера зависит: с одним ты мог играть не так успешно, а у другого – блистать.

- Центровой вашего звена Михаил Бородулин привлекался в сборную СССР/СНГ. Вам поступали предложения от тренеров сборных?

- Да, довелось сыграть в сборной СССР на Кубке Германии в 1990 году. Всего восемь игр провел. Во вторую сборную привлекался. Ездили в Канаду, играли с их второй сборной. Вместе с такими известными мастерами как Вячеслав Буцаев, в защите у нас играл то же Леха Житник.

- Как возник вариант с немецким клубом?

- Это был 1992 год. Получил приглашения от Владимира Филипповича Васильева, тогда тренировавшего воскресенский «Химик». Долго до того он меня звал туда, но, я решил остаться дома. Когда пригласили в Германию, мне было уже тридцать лет, возраст близкий к завершению карьеры. Подписал контракт с «Кёльном» на два года с мыслью закончить игровую карьеру и после этого вернуться домой.  Но, судьба сложилась иначе: в Германии прожил девятнадцать лет, до сорока пяти играя на профессиональном уровне. Лишь последние три сезона провел в полупрофессиональной лиге. Первые два года поиграл в «Кельне», затем во «Фрайбурге» один сезон, столько же в «Берлине». В «Хальброне» сыграл следующие два года. Вернулся во «Фрайбург» (два сезона), затем полгода в «Аугсбурге», получил травму. А затем всю оставшуюся карьеру провел в «Хальброне». В Германии тогда в каждой команде было два иностранца хорошего класса, уровень сейчас вырос, прежде всего, за счет канадцев. Немцы пошли канадским путем, открывая хоккейные школы-интернаты, где ребята учились плюс две тренировки в день. Уже с малых лет с юношами работают тренеры по физической подготовке, психологи, то есть всё поставлено на профессиональный уровень. Нам бы это не помешало.

- Алексей Межебицкий рассказывал о том, что в Торонто юные хоккеисты приезжают на игры в костюмах с эмблемой клуба!

- Это «заставляет» болеть за свой клуб болеть. У нас сборная Казахстана до сих пор выезжая куда-нибудь, кроме спортивных костюмов ничего не получает. Вспоминаю 1996 год: мы приехали на отборочный турнир в Англию. Со стороны это выглядит несолидно. Сборная – это ведь лицо страны, а у нас пытаются экономить. Удалось посмотреть матчи сборной Казахстана на чемпионате мира в Германии в элитном дивизионе (2010 год, прим. авт), болел за нашу команду. Не увидел коллективизма, отдачи как прежде. Это как говорится взгляд со стороны. 

- К немецким порядкам быстро привыкли?

- Там ты должен быть профессионалом, и если выполняешь свою работу на отлично, к тебе не будет претензий. Люди живут для себя, и уже с детских лет прививают дисциплину.

- Насколько часто удавалось приезжать в родной город?

- Каждый год прилетал в Усть-Каменогорск. Мама здесь живет, меня всегда домой тянуло. Всей семьей навещали родных. К тому же я люблю рыбачить.

- Заканчивать карьеру было очень нелегко, как и любому спортсмену?

- Желание поиграть есть и остается. Пока игровой запал остался, не наигрался еще (улыбается). Если ты поддерживаешь определенный уровень и работа в удовольствие то, почему бы и нет.

- Выйдя на родной лед в качестве тренера, испытали особые чувства?

- Конечно, это ведь родное, сразу же вспоминаю те годы. Отмечу, что Дворец не очень изменился, лишь пластиковые сиденья появились. Во всем остальном – тренажерный зал, раздевалки – остался на прежнем уровне, хотя сейчас уже больше двадцати лет прошло.

- Говорят, что прежде чем стать тренером, нужно «убить» в себе игрока.

- Никого «убивать» не надо! Просто немного другая психология, когда от тебя требуют или, когда ты требуешь. Другое дело, насколько быстро человек переоценит ситуацию.

- На тренировках вы сами можете любому молодому фору дать,

- Мне говорили, что школа развивается не так как раньше, когда дети сами приходили в хоккейную секцию. Ребенка приводят родители, «улицы» нет, раньше сами решали куда идти. Отбора нет.

- Как оцениваете уровень казахстанского чемпионата?

- В целом неплохой, но, молодых ребят очень мало. В Германии в 1996 году совершили ошибку: команде высшей лиги можно было заявить пятнадцать иностранцев. А куда было деваться молодым хоккеистам в таком случае, команд в «вышке» было всего двенадцать? А швейцарцы в своей высшей лиге допустили лишь трех легионеров в каждой команде, а в остальных лигах и того меньше. Остальные все свои воспитанники. Опять-таки там подготовка усиленная, всё поставлено на высокий уровень. В Швейцарии и Австрии в специализированных хоккейных интернатах ребята получают очень хорошее общеобразовательное образование, изучают несколько языков. Не говоря уже о формировании хоккейных умений и навыков. И как следствие, хоккей в Швейцарии вырос значительно. В Германии чуть ли не в каждой деревне имеется ледовый дворец, хоккейная школа. Правда там у хорошего тренера небольшая зарплата, кроме тех, кто работает в солидной хоккейной школе. Понятно, что в Казахстане, вкладывая деньги, люди хотят видеть результат. Но, было бы неплохо развивать свои школы. У нас ведь самые перспективные ребята уезжают в Россию, надо что-то делать. Нужно улучшать инфраструктуру, более профессионально подойти к делу: тренажерный зал, раздевалки, игровой зал, которого так не хватает нашей школе. Игровое мышление и общефизическая подготовка именно там и закладывается.

"Контакт-Спорт"

2012